Всё и ничего. Как выжить в одиночку? - Лариса Королева

В церкви я как-то набирался сил и энергии для дальнейшего прохождения службы. И это не просто высокие слова. Каждый, кто приходит в храм и проникается образами и атмосферой, слушает службу и смотрит в глаза прихожан, понимает, что люди действительно находят место, где можно и побыть наедине с собой, и поделиться, и упорядочить мысли и попросить Бога о помощи.

В конце десятого года, в свой очередной приезд в Омск, я собрал всех родственников на обед, и мы приняли решение строить церковь в селе Пушкино, где родилась моя мама. Уже в следующем году начали строить и закончили через пару лет. В то время мама стала часто болеть, ей было уже восемьдесят пять лет. И чтобы чем-то её отвлечь от болячек, мы с роднёй решили, что «прорабом» будет именно она. И каждый день после начала строительства она звонила мне и докладывала: «Леша, сегодня сделали фундамент, выложили плитку, отлили колокола». Конечно, это отвлекало её от грустных мыслей. И после окончания строительства она прожила еще одиннадцать лет.

Сейчас этот храм посещают более двухсот прихожан. Хотя село находится в двадцати километрах от Омска, некоторые приезжают из города. Во время очередной поездки в Омск мы поговорили с батюшкой о том, что нужно пристроить трапезную и воскресную школу. И прихожане активно участвуют в этом процессе. Так что вера даёт и надежду, и силы.

– Рудольф объясняет и своё ранение, и спасение промыслом Божьим…

– Может, он и прав. Но кто в него стрелял, мы всё же попытаемся выяснить, – ответил Мудров и остановил джип неподалёку от офиса МАРСа.

– А что насчёт Эрика Шерра? Мы будем продолжать расследование?

– Мы продолжаем. Есть интересные наработки. Сегодня или завтра вечерком встретимся с Костей в кафе и обсудим. Он тебе позвонит.

– Спасибо, – Аста выпорхнула из прохладного климата салона в обжигающе-влажный зной и быстрым шагом двинулась к ступенькам офиса, считая, что день с самого утра задался, и может закончиться так же интересно и содержательно. И даже волнительно и волшебно! Если Костя позвонит… Как только ей в голову могла прийти бредовая идея о том, что это он стрелял в Браилова!

Но оперативник журналистке не позвонил.

Колясочник и мотоциклист

В семь часов утра из подъезда новостройки вышел невысокий темноволосый мужчина спортивного телосложения лет тридцати и направился к ряду припаркованных у бордюра автомобилей. Наперерез ему выбежал светленький парнишка лет пятнадцати и быстро заговорил просительно-жалобным тоном:

– Сфотографируйте нас с дедушкой, пожалуйста! Я маме фото хочу послать, а на селфи мы такие страшные получаемся!

Прохожий не успел опомниться, как худенький парнишка буквально всунул ему в руку сотовый телефон в бежевом футляре-книжке и подскочил к лавочке, у которой стояла инвалидная коляска. Подросток встал рядом с коляской, в которой сидел пожилой седовласый мужчина и положил руку ему на плечо.

– Вот так, пожалуйста, – попросил он незнакомца и широко улыбнулся, показав ряд ровных белоснежных зубов. Его дед, ноги которого были прикрыты лёгким цветастым пледом, сохранял самое серьёзное, даже угрюмое выражение лица.

Мужчина нашёл на телефоне подростка значок «Камера», взглянул на парочку, которую собрался снимать, несколько раз подряд нажал на дисплей и спросил:

– Может, как-нибудь ещё, в другой позиции?

– Да нет, спасибо, для отчёта маме будет достаточно. Ну, чтобы она увидела, что у нас всё хорошо.

Фотограф протянул пареньку телефон, тот взял его и ещё раз вежливо протянул:

– Спасибо огромное!

Когда мужчина сел в видавшие виды синие «Жигули» и вырулил из двора, колясочник тихо сказал:

– Умничка, Лёшка, растёшь на глазах.

– Это просто вышло так удачно, – скромно возразил подросток.

– Как говорил Франк Доби, удача – это постоянная готовность использовать шанс.

* * * * *

Завидев на пороге своей палаты Мудрова-младшего с кожаной папкой подмышкой, Браилов недовольно поморщился, не столько от ноющей боли в ране, сколько от раздражения, и вместо приветствия, капризным тоном произнёс:

– Константин Александрович, я уже сто раз сказал, что стрелявшего не видел и не могу с уверенностью предположить, кто бы это мог быть. Вы всё равно его не найдёте, так что незачем опрашивать меня опять и снова.

– Я его уже нашёл, – возразил лейтенант, усаживаясь на стул перед адвокатом.

– Поразительно, – искренне удивился Рудольф. – И кто же это?

– Фамилия Трубников вам о чём-то говорит?

– Говорит, – вздохнул Браилов и озабоченно добавил: – Надо же! Я бы уже и не вспомнил…

– Расскажите.

– Ну, в общем, тут такая история. Несколько лет назад обратилась ко мне одна женщина, которая сказала, что через три дня её должны судить за мошенничество в особо крупных размерах. Она ничего не совершала. Была учредителем компании, и просто, когда не было генерального директора, подписала Договор купли-продажи мебели от себя. Потом из-за этого Договора в отношении неё было возбуждено уголовное дело. Статья сто пятьдесят девятая, часть четвёртая.

Трубников был подполковником Наркоконтроля и влез к моей клиентке в бизнес в качестве компаньона через своего племянника. Женщина считала, что у неё будут и дополнительные средства, и «крыша». А Трубников отобрал у неё бизнес – мебельные цеха, и потом он ещё дал слово, что он её посадит. А у неё ребёнок, которому всего-навсего семь лет. И она просила: «Ты всё у меня отнял, но хотя бы в тюрьму меня не сажай! Я всё тебе отдам и возникать не буду». А он на своём стоит: «Нет, ты у меня ещё и сядешь».

И вот она обращается ко мне за три дня до суда и говорит: «Рудольф, я понимаю, что всё у меня уже потеряно, меня посадят. Но, пожалуйста, проучите Трубникова! Сделайте так, чтобы он не мог спокойно жить».

Я отправил на её суд адвоката из нашей конторы. Он рассказал, что после приговора её забрали под белы ручки, наручники и всё прочее…

Но интересная ситуация была ещё до суда. За день до заседания, понимая, что этот сотрудник Наркоконтроля может одним звонком всё исправить, я с ним встретился. А ещё перед тем, как с ним встречаться, я пообщался с одним сотрудником федеральной службы безопасности, чтобы что-то узнать об этом мужике. И он мне сообщил, что Трубников – ещё и сотрудник ФСБ, прикомандированный к Наркоконтролю, он является глазами и ушами конторы в ведомстве.

Я встретился с подполковником и предложил: «Давай так. Клиентка обратилась ко мне поздно, исправить ничего нельзя. Всё твоё. Она забудет про то, что ты у неё отнял. Но оставь её в покое, не трогай её». Он посмеялся и сказал: «Ты посмотри, кто я, и кто ты. Ты, конечно, можешь что-то предпринять, но ты же со мной не сравнишься, поэтому всё будет так, как я сделаю».

И в итоге на следующий день моей клиентке дали четыре с половиной года. Несмотря на то, что у неё на руках семилетний ребёнок и исполнение наказания должны были отложить до достижения им четырнадцати лет. Но все механизмы были включены для того, чтобы этого не произошло. Она позвонила мне из СИЗО и сказала: «Рудольф, вы помните, что вы должны сделать? Сделайте это, пожалуйста».

Браилов взял паузу и попил минеральной воды из пластиковой литровой бутылки. Костя молча и выжидающе смотрел на адвоката, и тот и решительно продолжил:

– Я не стану рассказывать, что и как мы делали. Это к делу не относится. Но спустя непродолжительное время руководству ФСБ стало известно о всех махинациях этого подполковника, в том числе, как он отжимал у людей бизнес. У него отобрали все награды, лишили звания и посадили на восемь с половиной лет. Моя клиентка отсидела три с половиной года и вышла на свободу по условно-досрочному освобождению. Встречалась со мной, благодарила, говорила: «Вы не представляете, с какой радостью я сидела, когда знала, что этот негодяй тоже за решёткой. Я осознавала, что всё потеряла, и сижу, но он тоже всё потерял, и тоже сидит». К сожалению, бизнес она не смогла вернуть, там всё было перепродано другим людям, которые считались добросовестными покупателями… Такая вот история.

– Вот теперь всё стало